Первый шаг - Страница 29

К оглавлению

29

— А сколько конкретно оно стоит? В лыкоморских золотых, э?

Вампир замялся. В карих глазах запрыгали нолики. Мой вопрос поставил его перед непростой дилеммой: назвать слишком дорого — уступить мне, назвать слишком дешево — поступиться честью рода. Гордость боролась в нем со скупостью; не дожидаясь, пока кто-нибудь из них возьмет верх (признаться, я опасалась, что гордость проиграет), я ударила ладонью по столу:

— Сто монет, герцог. Сто полновесных золотых монеток, каждая с профилем царя-батюшки на реверсе. В таком случае я согласна.

Про необрезанный край я добавлять не стала, испугавшись, что дело дойдет до дуэли. Как же, фамильная честь! «Как, вы считаете, что восемнадцатый… нет, двадцать первый герцог из рода Ривендейл станет обрезать у монеты ребро?!»

— Ладно, — подумав, кивнул вампир. Он опять пошел пятнами — не иначе как от моей несказанной наглости. Это я сочла за комплимент. — Если выиграешь, я заплачу тебе сто золотых. Ну а что будет, если ты проиграешь?

Я пожала плечами.

— Все, что могу предложить, — это конспекты по бестиологии. Остальное мне слишком дорого. Можешь забрать и самого Марцелла в нагруз…

— Если ты проиграешь, — перебил меня Ривендейл, — ты напишешь заявление на перевод. К алхимикам, некромантам, телепатам — выбирай сама. Напишешь, подпишешь и положишь Рихтеру на стол. Ставки приняты?

— Приняты, — после паузы согласилась я. — Но за такое сотни золотых не хватит. Еще пятьдесят монет, герцог, — иначе я разрываю договор.

— Идет, — кивнул он. — Значит, полтораста золотых против твоего заявления?

Я молча протянула руку через стол. Вампир, чуть помедлив, протянул мне свою.

Рукопожатие было коротким и жестким.

Из трактира я ушла почти сразу: только договорилась, что доказательства взлома будут предъявлены завтра в десять. Народ, как я заметила, был весьма обрадован случившимся. Кое-кто даже делал ставки, правда большей частью на герцога. Я не обиделась: сама на себя не поставила бы и серебрушки.

Больше сидеть было незачем. Я выскользнула за дверь; снаружи было мокро, с темных вечерних небес накрапывал мелкий дождь. Мой плащ ни мрыса не спасал от влаги, но я все-таки нахлобучила на голову капюшон.

Свежий воздух (ну относительно свежий — здесь, на окраине, пахло весьма сообразно) подействовал на меня почти сразу. Все идеи в стиле «да я этот кабинет одной левой!» исчезли, точно их и не бывало. Я сосредоточенно заскрипела мозгами, не обращая внимания на стекающие по лицу холодные капли.

Мыслей, как назло, не было никаких. Точнее, была одна: украсть из школьной конюшни лошадь — и только меня здесь и видели!.. Как я стану взламывать кабинет магистра? Тем более легендарную лабораторию легендарного Рихтера, не пожалевшего фантазии и силы чар?

Так, будем думать. Как эта дверь вообще может быть закрыта?

На ключ, на магический пароль, на элементаль. На какой-то четвертый, незнакомый мне способ…

Брызги грязной воды окатили меня с ног до головы. Я отшатнулась к обочине; мимо меня с топотом пронесся конник, крикнувший в мой адрес нечто малоприятное. Лошадиные копыта по очереди разбрызгивали все лужи, имеющиеся на этой дороге.

Все. Финиш. Сплю на ходу, прикидывая, как стану взламывать чужой кабинет.

Но взломать-то мне его надо! Карьера алхимички меня вообще-то вполне устраивала, — но учиться на одном факультете с Полин и ее болтливыми подружками?.. Да, и еще — чтобы все пять лет на меня косились с этакими вот ухмылочками, а Генри удостаивал презрительных взглядов?.. Не дождетесь!

И к тому же мне очень нужны деньги…

Мне нужен выход, трезво подумала я. Мне срочно нужен выход… что же, кто виноват, если он географически совпадает со входом?

Со входом в лабораторию Эгмонта Рихтера, нашего декана. Человека, способного устроить мне множество разнообразнейших неприятностей.

Кажется, я знала, как сделать так, чтобы он мне их и устроил.

Я прошла по коридору, освещенному магическими шарами, оставляя за собой цепочку мокрых следов. На пути, хвала богам, мне не встретилось гнома-завхоза — за подобное нарушение чистоты мне досталось бы много чего хорошего. И магистров мне тоже не попалось — что бы я стала отвечать на вопрос, зачем меня занесло в преподавательское крыло?

Самое лучшее, что я не столкнулась с Эгмонтом. Вот эта встреча уж точно была бы незабываемой. Про нашего магистра говорили, что он неплохой телепат — не знаю, так ли это, но проверять на себе отчего-то совсем не хотелось. Тем более когда на карту поставлено мое пребывание на боевом факультете.

Да, а еще полторы сотни золотых. Между прочим, этих денег мне хватит до конца года! Не учебного, правда, обыкновенного, но и это, согласитесь, внушает некоторое уважение.

Я остановилась перед нужной дверью. Четвертая от начала коридора, светлое дерево, темная металлическая ручка. Металлическая же табличка, укрепленная чуть выше уровня глаз. «Эгмонт Рихтер, боевая магия», — гласила она. И еще пониже мелким шрифтом: «Лаборатория».

...

— …И последнее. Вот это очень рекомендую записать и — для самых забывчивых — обвести в рамочку, чтобы потом ко мне не было никаких претензий. Итак. Доступ адептов в личные лаборатории преподавателей строго запрещен. За безопасность своей лаборатории я ничуть не опасаюсь, но предупреждаю сразу: тому, кого поймаю на попытке взлома, достанется по заслугам. Надо сказать, что это я говорю каждый год, и все равно всякий раз отыскивается очередной герой, жаждущий неприятностей. Не думаю, что ваш курс сделается исключением из правила, но считаю своим долгом предупредить: неприятности будут настолько крупными, насколько мне хватит воображения. Меня все поняли? Все, значит. Отлично. Я запомню…

29